п. Курагино, парк им. 40-летия Победы, у Дома детского творчества
могила первого учителя села Бесь, комсомольца Рогозинского Василия, убитого кулаками осенью 1929 г.

Курагинским районным комитетом комсомола в выселок Бесь для ликвидации неграмотно­сти среди взрослого населения был направлен комсомо­лец Василий Рогозинский (родился в 1910 г., биографические данные до 1929 г. не установлены). В выселке не было даже детской начальной школы. Поэтому Рогозинский поставил задачу: утром учить детей, вечером - взрослых. Василий своим общительным характером, нетребо­вательностью к условиям жизни расположил к себе боль­шинство населения Беси. Крестьяне и их дети пошли в школу. Занятия проходили в доме у Черданцевых, где квартировал Рогозинский. Он вел также агитационную работу среди молодежи. Разъяснял суть и значение комсомольских организаций, рассказывал о делах первых комсомольцев, подводя к организации на селе комсомольской ячейки, что ему и удалось сделать. Первым вступил в комсомол Петр Сниткин, за ним потянулись другие.
Зажиточные сельчане Дауровы, Юровские, Щипцовы поняли, что распространяемые среди крестьян зна­ния и сознательность — это начало конца их влияния на селе. Они решили убрать Рогозинского с дороги. Это дело было поручено младшему сыну Щипцовых Филиппу и Ивану Барашкову, жившему у Щипцовых в работниках. Январской ночью 1929 г. Василий Рогозинский был звер­ски убит. Его тело было перевезено в с.Курагино и захо­ронено на территории семилетней школы.

В 1936 г. на могиле был установлен деревянный обелиск, в 1978 г. — новое надгробие, представляющее собой четырехгранную стелу из светлого мрамора в виде неправильного четырехугольника на бетонном постаменте в форме параллелепипеда (верхняя часть обнесена поребиком из светлого мрамора).
Высота стелы — 0,8 м, площадь основания — 0,1 х 0,4 м; высота постамента - 0,4 м, площадь основания — 0,5 х 0,6 м. На лицевой стороне стелы выгравирована надпись: «Василий Рогозинский. 1910-1929 гг.»

ЛИТЕРАТУРА
Материалы полевого обследования //Архив кафедры истории СССР КГПИ;
Он живет в наших сердцах //Заветы Ильича. – 1968- 24 сен­тября. 

МОЛОДОЙ УЧИТЕЛЬ
Выселок Бесь в двадцатые годы со­стоял из пятидесяти дворов. Новость о том, что приехал к нам учитель облетела Бесь в один миг. На другой день порог нашего дома переступил молодой паре­нек.
—Я приехал сюда, чтобы научать сельчан писать и читать,— просто сказал он.
Но я и другие мужики мало верили в то, что в сорок с лишним лет можно постичь мудреную азбуку. Василий не отступил до тех пор, пока мы не согла­сились.
Начались занятия. Днем все были заняты на работе. Как только наступали сумерки, шли к Черданцевым, где брались за карандаши. Руки, выполнявшие с безукоризненной точностью любые опе­рации в труде, становились непослуш­ными вечером. Много дней прошло прежде, чем научились писать буквы. Васи­лий как будто и не замечал наших труд­ностей. Он подбадривал нас, говорил, что делаем успехи. А когда замечал, что мы утомились, рассказывал что-нибудь интересное из прочитанных книг. А ча­ще всего его беседы сводились к нашей жизни:  
- Ну, как, товарищи, сегодня работалосъ?
— Нелегко.
—Это потому, что каждый из вас ра­ботает в одиночку. Везде нужно успеть одному. Все делаете вручную. Лучше будет, если все делать сообща.

Нам темным людям, не совсем верилось, что па­хать или сеять можно без лошади. А день, о котором говорил молодой учи­тель, наступил. Только не пришлось по­смотреть ему, как по хлебным нивам, словно по морю, плывут степные кораб­ли. А из их бункеров в кузова машин потоком струится  золотистое зерно.
Прокопий Доровских, пенсионер

КОМСОМОЛЕЦ-АГИТАТОР
Этот короткий рассказ относится к тому времени, когда я пятнадцатилетним пареньком жил у отчима на выселке Бесь. У меня был братишка Михаил, которому шел десятый год. Совсем неожиданно к нам приехал Василий Рогозинский. Он был послан  для  ликвидации неграмотности среди взрослого населения нашей деревни. Василий был на три года старше меня.
Рогозинский своим общительным характером, нетребовательностью к условиям жизни распо­лагал к себе. Он сразу стал одним из равно­правных членов нашей семьи. Питался с нами за одним столом, спал на палатях. Постелью служила кочма, а подушку заменяла либо телогрейка, либо старый армячишко.
К своему делу относится с жаром души, при­сущим молодости. Нелегко было убедить деревенских мужиков взять в руки карандаши. Но ха­рактеру учителя свойственна была настойчивость. И Рогозинский, потерпев неудачу в  первый раз, шел во второй, третий, но своего доби­вался. В начале стали постигать азбуку несколько человек. На их примере убеждал других.
Иные, посетив несколько занятий, в школу не приходили. Василий не оставлял таких без внимания. Приходил домой, убеждал. И крестья­нин вновь посещал уроки.
Василий Рогозинский вскоре стал любимцем молодежи. Комсомолец вел с юношами и девушками душевные разговоры, рассказывал о делах первых комсомольцев. Агитировал деревенских парней и девчат вступить в комсомольскую ячейку.
Шло время. Не пропал труд Василия. На его зов откликнулась молодежь. Первым вступил в комсомол Петр Сниткин, потом еще несколько человек. Так, в нашей деревне возникла молодежная ячейка. Теперь уже молодежь собиралась для того, чтобы обсудить первые шаги своей организации, наметить дела на будущее. Только не пришлось комсомольцу-агитатору порадоваться успехам.
Рано оборвалась жизнь способного и умело­го организатора. Но и за то, что он успел сде­лать, Василия помнят и чтят.    Именем первого комсомольца названа одна из улиц поселка Курагино. Пионерская дружина Курагинской средней школы № 1 носит имя Василия Рогозинского.  Возле  районного Дома пионеров и  школьников установлен памятник   комсомольцу.
 
Трофим КИРИЛЛОВ         
пос. Курагино

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ РОГОЗИНСКОГО
Январский день короток.  Над  селом рано сгущаются сумерки.  Крепчает мороз. Хозяйки топят  печи. Над селом дым столбом поднимается кверху.
А   мы, парни, с    нетерпением ожидаем  вечера.  Это, пожалуй, было самое  интересное  время  для всех. Разыскав в кладовой одежду постарее, натягивали на себя, надевали маску посмеш­нее,  или просто намазывали лицо, с шумом покидали сани. У ворот поджидали  товарищи.
Ватага   маскированных  появ­лялась на  дворе   соседей.
- В тот вечер по обыкновению с  Васи­лием Рогозинским долго мы бродили по улицам. Село стало засыпать. То тут, то там гасли в домах огни. Парии расходи­лись. Василий немного отстал с девушкой. Мы с другом прошли дальше по улице и завернули к своим девушкам. Это был последний вечер, ког­да я видел Василия живым. Через несколько часов я уви­дел его уже мертвым. А про­изошло это так.
Мы с товарищем возвраща­лись домой. Деревня спала, кругом ни звука. Но вдруг я заметил, что у нас в хате го­рит огонь.
—Не спится старикам, — сказал  я своему  другу.
Невольно мы прибавили шагу. Подходим к дому, у во­рот  стоит  отец.
—Ты чего, батя, тут дела­ешь   в  такое   время?
—Да, вот,—он показал на плетеный короб, который был перевернут,—учителя   убили.
Мы приподняли короб. Под ним лежал Василий. Его гла­за  закрылись навсегда.
—Кто это сделал?—с горечью думали мы. Через несколько минут были подня­ты на ноги все жители выселка. Позднее выяснилось, что убийство не было случайным. К нему готовились заранее. Организаторами его стали за­житочные сельчане. Семьи Дауровых, Юровских, Щипцовых с первых дней косо по­глядывали на молодого учи­теля. Они поняли, что парень несет знания крестьянам, чув­ствовали, мужики теперь не будут прислушиваться к их советам, а возможно и пере­станут   признавать.
Василий не придавал значе­ния их неприязни и продолжал начатое. Но одно обстоятель­ство еще больше обозлило его врагов. Рогозинский знал, что богачи гонят самогон, пере­водя много хлеба. Об этом он заявил в сельский Совет. Са­могонщиков предупредили. И они на своем «совете» решили убрать с дороги Василия Ро­гозинского.
Это дело поручили младшему сыну Щипцовых Филиппу и Барашкову Ивану, кото­рый жил в работниках. Они искали подходящего момента для выполнения задания. Од­нажды вызвали Василия на спор!
—Вот ты комсомолец, не веришь в нечистого. А сходить ночью в баню побоишься.
- Схожу,—был  ответ.
—Ну, тогда ступай в баню к Детиным. Оттуда принеси с каменки камень.
Не думал комсомолец, что за этими словами кроется подвох. Назвав двор этих хо­зяев, они хотели в тот же день убить «чужака». Василий был тверд на слово. Он пошел за камнем, только в другую ба­ню. На этот раз планы недру­гов рухнули. Но они не от­ступились от задуманного. Случай подвернулся морозной январской ночью.
Убийц взяли в ту же ночь. Арестовали их сообщников. Следствие длилось долго. За­тем стало известно, что Щипцов-младший и Барашков расстреляны. Отбыли срок в за­ключении организаторы убий­ства.
Давно нет в живых Васи­лия Рогозинского. Но память о нем живет в сердцах мно­гих  из   нас.
Матвей   КРАШЕНИННИКОВ, пасечник   
Село Тагашет
 
Василий любил рисовать
Василия Рогозинского я хо­рошо помню. Он жил у нас. Школы в выселке Бесь не бы­ло. И вот Василий собрал нас, деревенских мальчишек, и уса­дил за стол в горнице.
—Теперь вы школьники,— сказал он.— Каждое утро при­ходите сюда. Научитесь пи­сать  и читать.
С каждым днем все уверен­нее наши пальцы выводили новые буквы. Мы уже стали складывать слоги, составлять предложения, считать. Особен­но мне нравилось рисовать. И в этом сказалось влияние учителя. Он сам очень любил рисовать.
Ни одной минуты у Васи­лия не пропадало даром. Как только выдавалось свободное время, брался за карандаш. Часто за обедом, рядом с мис­кой супа лежали лист бумаги и остро   отточенный   карандаш.
Мать бывало скажет:
—Да поешь ты спокойно, неугомонный.
— Ничего, тетя Надя, успею,— сам украдкой следил за движениями матери. На бумагу ложились какие-то штрихи.  Потом в наспех сделанном наброске я узнавал  мать.
У Рогозинского было множество рисунков. Они лежали в аккуратной стопочке. Мне запомнилось дерево, на ветке которого сидела птичка. Васи­лий рисовал портреты кресть­ян,   учеников.
Незадолго до трагический гибели он начал рисовать портрет отца, который остал­ся недоконченным. Этот ри­сунок я храню до сих пир, который  является дорогой и единственной памятью о пер­вом   учителе.
Михаил ЧЕРДАНЦЕВ